Готов ли Байден к проблеме хорошей работы?

Дарон Аджемоглу, профессор экономики Массачусетского технологического института, является соавтором (с Джеймсом А. Робинсоном) книг «Почему нации терпят поражение: истоки власти, процветания и бедности» и «Узкий коридор: государства, общества и судьба свободы».

"В экономике США до пандемии, возможно, был рекордно низкий официальный уровень безработицы и заоблачные оценки фондовых рынков, но она вряд ли обслуживала большинство американцев. Хорошие рабочие места для тех, кто не имеет высшего образования, исчезают, и эта зловещая тенденция не изменится сама собой без пересмотра экономической политики."

В связи с неизбежной инаугурацией избранного президента США Джо Байдена и развертыванием вакцинации против COVID-19 растет оптимизм в отношении восстановления экономики в 2021 году. Но такие надежды не оправданы, и не только потому, что вирус, вероятно, останется проблемой для дольше, чем думают люди. Настоящая проблема в том, что экономика США до пандемии не достойна подражания.

Безусловно, уровень безработицы достиг рекордно низкого уровня в 3,6%, а оценка фондового рынка достигла новых высот. Но в экономике США также ощущалась острая нехватка хороших рабочих мест с высокой оплатой и значимых возможностей для карьерного роста, особенно среди работников без высшего образования и специальных навыков (таких как программирование или выдающиеся спортивные способности).

С 1950-х по 1970-е годы хорошие рабочие места были источником жизненной силы экономики США, обеспечивая всеобщее процветание и социальную сплоченность для растущего среднего класса. Хотя в направлении расового и гендерного равенства еще предстоит добиться значительного прогресса, потребность частного сектора в рабочей силе в этот период росла поразительными темпами. Общие платежи предприятий США на оплату труда росли примерно на 2,5 процентных пункта в год быстрее, чем рост населения, что означает рост реальных (с поправкой на инфляцию) доходов выше 2% в год. Еще более примечательно то, что от этого роста выиграли как обладатели высшего образования, так и менее образованные рабочие, так что общее неравенство доходов оставалось стабильным или даже сокращалось.

Все изменилось в 1980-х годах, когда рост спроса на рабочую силу стал замедляться. Начиная с 2000 года, он практически остановился, и образовалась огромная пропасть между работниками со степенью бакалавра и всеми остальными. Реальные заработки рабочих со средним или меньшим образованием резко упали, и даже у мужчин с высшим образованием не наблюдалось значительного роста реальной заработной платы с 1980 года. Комбинация вялого спроса на рабочую силу перед пандемией, сокращения доходов на нижнем уровне и рекордно низкого уровня безработицы иллюстрирует, что происходит, когда исчезают хорошие рабочие места. Хотя экономика США действительно создавала новые рабочие места (в сети), они были сконцентрированы в нижней части распределения заработной платы, потому что низкооплачиваемые рабочие места заменяли более высокооплачиваемые.

По мере исчезновения привлекательных возможностей трудоустройства для менее образованных работников и роста неравенства, доля мужчин "в расцвете сил" в составе рабочей силы  снизилась. В 1960-е годы менее 8% мужчин в возрасте от 25 до 54 лет не работали и не искали работу. К концу 2010-х годов это число выросло примерно до 12%, а  для мужчин, имеющих только среднее образование или меньше, до более чем 15%. Действительно, отчасти причиной официальной низкой безработицы до пандемии было то, что многие люди вышли из состава рабочей силы и не учитывались в государственной статистике. Число желающих работать сократилось бы еще больше, если бы не законодательство о реформе социального обеспечения 1990-х годов (которое заставляло одиноких матерей искать работу любой ценой), рост экономики свободного заработка (который обеспечил множество низкооплачиваемых рабочих мест) и налоговый кредит на заработанный доход (который снизил налоговое бремя для низкооплачиваемых работников).

Аналогично низкой безработице и заоблачные цены на акции, которые не обязательно являются признаком здоровой экономики. Фондовый рынок, конечно, может расти, потому что экономика обеспечивает высокий рост производительности и всеобщее процветание. Но он также может расти, потому что более крупные фирмы, включенные в индексы фондовой биржи, получают прибыль за счет своих конкурентов и рабочих. Фондовые рынки могут взлететь еще больше, если правительство снизит налоги на корпоративную прибыль и доход от капитала, как это делали сменявшие друг друга администрации США.

Действительно, впечатляющий рост индексов Dow и S&P 500 за последние два десятилетия совпал с огромным увеличением доли национального дохода за счет увеличения капитала, поскольку такие компании, как Google, Amazon, Walmart, UnitedHealth и Apple, расширили свои доля рынка за счет своих конкурентов (а иногда и потребителей).

Восстановление в 2021 году не изменит ни одну из этих зловещих тенденций - по крайней мере, само по себе. Нет никаких признаков того, что высокооплачиваемые рабочие места для работников без высшего образования возвращаются. Во всяком случае, крупные корпорации стали еще более доминирующими во время пандемии. Отсюда впечатляющие показатели Wall-Street, несмотря на депрессивное состояние Main Street (интересы обычных людей и владельцев малого бизнеса).

Исторически сложилось так, что экономический бум имел тенденцию скрывать и углублять основные линии разломов. После финансового кризиса 2008 года приток иностранного капитала в развивающиеся экономики, такие как Турция, Индия и Южная Африка, позволил этим правительствам скрыть структурные недостатки и избежать реформ. Если мы хотим избежать той же ошибки в более колоссальном масштабе, мы должны признать основные экономические и социальные проблемы, которые преследовали экономику до пандемии.

Некоторые решения, такие как значительное повышение федеральной минимальной заработной платы, просты и уже включены в повестку дня Байдена. Но необходимы еще как минимум два фундаментальных изменения.

Во-первых, нам нужно перестать вкладывать все свое творчество в автоматизацию, заменяющую рабочую силу, и начать использовать наши технологические возможности для развития возможностей для работников любого происхождения. Экономика, ориентированная на все большую автоматизацию, не предлагает основы для хороших рабочих мест или общего процветания.

Во-вторых, мы должны обратить вспять растущее идеологическое влияние крупных корпораций на экономическую и социальную жизнь. Наличие всего нескольких компаний, определяющих направление инноваций и форм экономической политики, вряд ли способствуют созданию хороших рабочих мест или созданию равных условий в экономике. Но исправить этот конкретный дисбаланс будет непросто, потому что для выравнивания статусной иерархии в США потребуется более глубокая культурная трансформация. Без более широкого признания пагубных последствий, которые горстка предприятий оказала на разработку политики, такая трансформация будет невозможна.

Хотя Байден представляет собой лучший шанс на то, что США должны будут добиться прогресса в решении этих сложных вопросов в ближайшие годы, до сих пор он шел по стопам предыдущих президентов-демократов, а именно Билла Клинтона и Барака Обамы, которые назначили инсайдеров из бизнеса в высшие позиции. Еще более досадно то, что некоторые из этих советников происходят именно из тех компаний, которые оставили свой корыстный отпечаток на американской экономической этике."

Источник Project Syndicate